- Владимир Михайлович, завершившаяся в Пхенчхане Олимпиада стала одной из самых неудачных в истории украинского биатлона. Что это – банальный промах с пиком формы, или причины где-то глубже?

- Я бы начал с того, что проанализировал, с чем мы подходили к этой Олимпиаде, начиная с концовки прошлого сезона. Просто пофамильно.

Елена Пидгрушная. Пропустила три этапа в марте, болела, весной сделали три операции, вследствие чего вся летняя подготовка прошла скомканной. Да и в прошлом сезоне особых достижений, кроме эстафеты чемпионата мира, не было. Было не ясно, как организм поведет себя дальше, поэтому в личных гонках на ее медали я не рассчитывал изначально. К сожалению, так и получилось: болезни в этом сезоне продолжились, и Лена на Олимпиаде не выступила вообще.

Вита Семеренко в прошлом сезоне не соревновалась, и пришла в команду фактически за восемь месяцев до Олимпиады. Перспективы по поводу подготовки, переносимости нагрузок и возможности бороться за награды были туманными. При этом мотивация у нее была огромная, желания вернуться – много, так же, как и у Лены, когда она возвращалась. Первые этапы получились, но потом все пошло на спад, потому что без базовой подготовки и многолетней пропущенной соревновательной практики организм, естественно, начал проседать. Возможно, в ее случае надо было запланировать меньше соревнований по ходу сезона, дать возможность «откататься» и готовиться к Олимпиаде. А так, потенциал в Корее снизился. Хотя, всего одно точное попадание в спринте – и Игры для Виты могли сложиться совсем иначе. Она старалась выступить на максимуме, все для этого делала, но, опять же, проблемы с некоторыми болячками – в процессе сезона и она сама ездила к реабилитологу, и мы подключали специалиста, но показать свою лучшую форму все же не удалось.

Прошлый сезон для Вали Семеренко тоже проходил под аккомпанемент болезней. На той же предолимпийской неделе в прошлом году она выглядела хуже остальных девушек. Опять же – постоянная реабилитация в процессе подготовки к сезону, потом – уже в начале января летала из Оберхофа в Киев к физиотерапевту… Одним словном, целенаправленной и эффективной подготовки к главному старту, как хотелось бы, не получилось. Поэтому и в случае с Валей рассчитывать на личные медали было сложно. Так же, как и на личные медали Варвинец и Меркушиной, которые пока не на том уровне, чтобы бороться за медали Олимпиады.

Поэтому изначально вся надежда на борьбу в каждой гонке и на личные успехи у меня была на Юлию Джиму. Мы с нею еще до начала сезона говорили, что если она будет в таком же состоянии, как в прошлом году, плюс за лето стабилизирует стрельбу, как она это может делать, то сможет бороться в каждой гонке. Но случилась болезнь в январе, которая выбила ее из колеи. Я думаю – это была ошибка, что Юля поехала на Рождественскую гонку. Изначально мы договаривались, что не будем принимать в ней участие, но за несколько дней до старта я получил СМС от Уроша о том, что Юля поедет в Гельзенкирхен и выступит с Яковом Факом, прерывая подготовку в горах. Для меня это было странное и не согласованное с нами решение. После этого еще одно не совсем логичное решение – поставить ее, еще не совсем выздоровевшей, в масс-старт этапа Кубка мира в Антхольце. Там она в горах еле добежала до финиша – и это тоже, наверное, было большой ошибкой. Ну и в таком болезненном состоянии ее нельзя было селить в горах в Антхольце, потому Юля жила внизу. И вместо запланированных 18-ти горных дней (девять в Антхольце и девять в Казахстане), получились девять дней внизу в Италии, потом подъем в горы в Казахстане. Я тогда просил Уроша, чтобы в таком случае и на заключительном сборе ее поселили внизу, но старший тренер посчитал, что ничего страшного, разница в высотах не очень большая и все будет хорошо. По приезду в Казахстан морозы не позволили провести скоростную работу, которая должна была пройти в то время. А учитывая, что Юля после болезней обретает кондиции традиционно долго, то только под конец Олимпиады мы увидели ту Джиму, которую должны были видеть.

Поэтому была надежда на Джиму, и на эстафетную гонку. О Юле я сказал, а эстафета... В таких погодных условиях и при той психологической атмосфере, которая образовалась в команде на фоне неудач в личных стартах, всё это привело к тому, что гонка не сложилась с самого начала. Если кратко резюмировать, то в неудачах на Олимпиаде есть комбинация из ошибок и объективных причин. Ну и есть, к сожалению, момент, связанный со сменой поколений. Я прекрасно понимаю девчонок, которым сложно это осознавать. Уходить из спорта всегда тяжело, а если есть имя – титулы олимпийских чемпионов и чемпионов мира – особенно. И кажется, что на этом фоне можно бегать еще очень долго. Но есть реалии – организм показывает, что он уже не справляется с теми нагрузками, которые требует современный биатлон, тренироваться на том же высоком уровне тяжело. В итоге постоянно приходится подстраиваться – нам под спортсменок, им самим – под собственное состояние. К сожалению, в Пхенчхане это не сработало. А молодежь, в свою очередь, еще не подтянулась к уровню претензий на высшие места. Четыре года назад мы видели похожую ситуацию в немецкой сборной, на этих Олимпийских Играх в болезненный процесс смены поколений попали мы. Хотя при удачных обстоятельствах шансы на награды у нас были.

- Вы упомянули о последнем этапе подготовки женской команды в Казахстане в условиях экстремально низких температур, из-за чего девушки не смогли провести всю необходимую работу перед Играми. Учитывая погодный фактор, не стоило ли подыскать альтернативное место проведения сбора?

- К сожалению, на это уже не было времени. Сильное понижение температуры началось буквально за пару дней до нашего прилета. При этом проведение сбора было оплачено еще за полгода до этого. К тому же, хотелось пройти временнУю акклиматизацию. Да и, по опыту сборной Чехии, которая была с нами в Казахстане в те же дни, можно сделать вывод, что подготовиться можно было и в тех условиях – это ведь не помешало Витковой и Крчмару завоевать медали Олимпиады. Другое дело, что они не столкнулись с такими проблемами болезней, что позволило успеть набрать форму к первым гонкам.

- Говоря о надеждах на эту Олимпиаду, Вы говорили о женской команде. В то же время, Юрай Санитра приглашался в мужскую сборную именно с расчетом на более высокие результаты ребят в Корее…

- Юрай работает всего два года. В первый сезон он только знакомился с командой. А сейчас столкнулся с проблемой отсутствия выбора боеспособных спортсменов. Кто был в его распоряжении? Фактически – Пидручный и Прима. Артема Санитра вывел на более высокий уровень, Дима тоже сейчас может бороться за более высокие места. К сожалению, Сергей Семенов сам загнал себя в такую ситуацию в этом сезоне – перебрал с нагрузками, сделав объемы бОльшие, чем рекомендовали тренеры. Наработал восемь тысяч километров, в то время как остальные – по пять-шесть. То есть, выполнил процентов на 30 работы больше запланированной. И сейчас вы видите – нормально бежать он не может. Надо сейчас выходить из этого состояния, восстанавливаться, и, может быть, понять, что такой объем нагрузок – не для него.

Тищенко после аварии был психологически надломлен, и хорошо, что сейчас нам удается вывести его из этого состояния. Плюс мы какое-то время потратили на то, чтобы убедить Николая Зоца перевести Артема в первую сборную. Это все привело к тому, что базы, на которой можно было вести подготовку к Олимпийским Играм, у Артема не было. Семаков – это спортсмен на подстраховку, в отношении которого рассчитывать на медали сложно. Жирный тоже не смог выдержать те нагрузки, которые предлагал Санитра. Потому особого выбора у тренера не было.

- В Пхенчхане мужская сборная жила по европейскому времени, женская – по местному. По отзывам спортсменов, какой вариант выглядит предпочтительней?

- Девочки провели поступательную адаптацию через Казахстан с трехчасовой разницей, потому сравнивать нельзя. Ребята же сразу летели из Европы, имея разницу в восемь часов. Это абсолютно разные графики.

- Вопрос как раз в том, какой вариант оказался более выгодным?

- Судя по тому, что большинство сборных выбрали прилет сразу из Европы, те же шведы, немцы, отметившиеся отличными результатами, то, наверное, такой вариант был лучше. С другой стороны, не будь проблем со здоровьем и с температурными условиями в Казахстане, может быть и у девочек адаптация прошла бы хорошо. Но сейчас сравнить уже сложно.

- Среди болельщиков живо обсуждается структура управления женской командой, в которой каждый тренер отвечает за свою спортсменку, и тот же Урош Велепец не берется комментировать готовность, например, сестер Семеренко. Вам кажется такой подход оправданным?

- Абсолютно нет. Просто, зная наших лидеров и их настрой на своих тренеров, приходилось искать оптимальную схему работы. Если Вита говорит, что у Уроша раньше не тренировалась, и доверяет Григорию Шамраю, то же самое говорит и Валя – мы же не можем их силой ломать. Аналогично, мы приняли решение ввести в тренерский штаб Олега Меркушина, чтобы нейтрализовать тот негатив, который был поначалу у Насти – у них с отцом была своя программа подготовки, которая полностью учитывала особенности организма спортсменки. Потому, чтобы не нарушать психологическое равновесие, мы попытались дать всем шансы работать со своими тренерами. Но на практике получилось все наоборот.

- Одним из наиболее резонансных моментов Олимпиады в нашей команде стало неучастие Юлии Джимы в спринте, что практически поставило крест на возможности ее участия в гонке с массовым стартом. Что там произошло на самом деле?

- Повторюсь, после сбора в Казахстане было видно, что она не готова бороться за высокие места. Потому сама Юля вместе с тренером приняла решение, что ей лучше не стартовать в первых двух гонках, а лучше подготовиться к тем стартам, где могли быть выше шансы на медаль. Хотя и понимали, что в масс-старт пробиться будет сложно.

- В комментарии по поводу состава на спринт Вы сказали, что Юля готовится к масс-старту. Откуда была такая уверенность?

- Это была, скорее, не уверенность, а расчет на хорошее выступление Юли в индивидуальной гонке. Если бы она сумела пробиться там в пятерку, то набрала бы достаточное количество очков. Но к индивидуальной гонке Джима еще не успела подойти к той форме, чтобы бороться за такие позиции – случилось это только к эстафете.

- После непопадания в эстафетный состав Валя Семеренко выплеснула эмоции в фейсбуке, приправив их весьма острыми формулировками. Какова вообще ситуация внутри команды? И есть ли сейчас команда?

- Ситуация, откровенно говоря, плохая. Все девочки у нас – звезды, спортсменки с именами, и когда у одной что-то получается, с другой стороны идут моменты зависти… Плюс очень влияет то, что все это время они проводят вместе за рубежом – по четыре месяца подряд, не заезжая в Украину. Одни и те же лица, на протяжении многих лет, тем более, в женском составе. Потому между ними отношения не самые лучшие, и это сказалось в самый ответственный момент. Я думаю, нам придется очень серьезно подумать весной, что делать дальше, потому что сейчас я не вижу взаимопонимания, командного духа, который всегда был присущ нашей сборной.

- Прокомментируйте, пожалуйста, слова Романа Вирастюка, который в одной из «Олимпийских студий» украинского ТВ связал снижение результатов наших спортсменов в разных видах спорта с запретом употребления мельдония.

- У нас не было массового применения этого препарата. Фактически, его использовала только Ольга Абрамова, которой мельдоний назначали российские врачи, чтобы поддержать сердечную мышцу. Потому взаимосвязи я не вижу. Есть другие восстановители – натуральные и разрешенная фармакология, которыми мы пользуемся.

- А что касается той же Оли, у которой результаты после истории с отстранением сильно упали. Это связано с годичным перерывом, или для нее не сумели найти адекватный заменитель?

- Нет, в ее случае причина в том, что она не сумела переварить полученные летом нагрузки. Ситуация где-то схожая с Семеновым. Оля очень мотивирована, и даже слишком ответственная. Ей казалось, чем больше она будет делать на максимуме, тем будет лучше. И перебрала с нагрузками, особенно на первом снегу. Думаю, основная причина ее слабых результатов – в этом.

- Не ставит ли неудачное выступление на Олимпиаде под угрозу планы по строительству комплекса в Буковеле?

- Нет, там все идет своим чередом, и особых опасений не возникает. Я сейчас больше беспокоюсь о том, чтобы сохранить команду. Потому что на волне Олимпиады нездоровое внимание желтой прессы и болельщиков, которые раз в четыре года смотрят биатлон, а потом выпускают тонны критических стрел в адрес спортсменов – все это добавляет негатива в и без того не идеальную ситуацию. И, будем откровенны, могут разрушить команду. Та же Джима после последних публикаций думает о том, чтобы закончить карьеру. Мы сами можем похоронить будущее украинского биатлона.

- Появившаяся вчера скандальная информация о якобы неформальных отношениях старшего тренера женской сборной Уроша Велепеца и Юлии Джимы. Этот слух имеет под собой основания?

- Я не могу давать стопроцентных гарантий, но исходя из того, что я знаю – из общения с Урошем, и с Юлей – у них сложились тесные рабочие отношения. Юля – такая спортсменка, которая стремится глубоко анализировать весь тренировочный процесс, любые нюансы в технике бега, стрельбе, психологии.. И с ней надо много разговаривать, убеждать. Сестры Семеренко в этом отношении больше работали с Григорием Шамраем, Меркушина – с отцом, а Джима – с Велепецем. Ну а кому-то на этом фоне было выгодно сделать сенсацию.

- На встрече команды в аэропорту Урош Велепец на вопрос о своем будущем ответил – зависит от желания федерации и министерства продолжать сотрудничество. К чему Вы сейчас больше склоняетесь в вопросе с тренерами сборных команд, мужской и женской, на следующий сезон?

- Сейчас в первую очередь надо закончить сезон, а потом будем думать. У меня, конечно, уже есть определенные мысли, наметки на этот счет, но говорить до завершения стартов в Кубке мира пока преждевременно. Многое еще будет зависеть от того, в каком виде нам удастся сохранить команду, или нас будут разрывать.

- Елена Пидгрушная прилетела домой, подхватив очередной вирус и намекнула о завершении сезона для себя. Валя Семеренко на эмоциях также говорила о такой возможности. Каким будет состав команды на послеолимпийских этапах Кубка мира?

- Я уже сказал Лене, и, думаю, скажу Вале, что им имеет смысл перейти на индивидуальную подготовку, а не тренироваться в составе национальной команды. Будем откровенны – я не верю, что они будут работать в полную силу четыре года до следующей Олимпиады. А с таким настроением, с постоянно преследующими болезнями, выполнять предлагаемую в команде нагрузку невозможно. И для молодых спортсменов это будет не самый хороший пример, если их заслуженные коллеги будут тренироваться не в полную силу, отлучаться со сборов, и вообще работать в индивидуальном графике, а не по одной с командой программе. Мы, конечно, поможем им организовать индивидуальную подготовку, но с прицелом на следующую Олимпиаду нам надо формировать новую команду. А что касается трех мартовских этапов Кубка мира, то, за исключением Пидгрушной, все спортсмены поедут, будут бороться за сохранение квоты, набирать кубковые очки.

- Сборные Чехии и США объявили о бойкоте соревнований в Тюмени. Ранее Вы говорили о том, что вопрос об участии или неучастии команды на последнем этапе Кубка мира будет решаться совместно со спортсменами. Состоялся ли уже такой разговор? И какова сейчас позиция федерации относительно этой поездки?

- Нет, такого разговора не было, хотя я уже читал информацию в российской прессе о том, что мы поедем. Моя же позиция по данному вопросу следующая. Здесь есть сугубо спортивная и политическая составляющая. Есть приказ министра спорта о том, что на официальные соревнования, проводимые в России, но под эгидой международных федераций, таких как чемпионаты мира и Европы, этапы Кубка мира и, в нашем случае, Кубка IBU, мы можем ехать. Но принимать приглашение на участие в коммерческих соревнованиях, не можем. Я, как человек, который отвечает за спорт, считаю, что мы должны ехать – зарабатывать как можно более высокие места в общем зачете, отстаивать национальную квоту. Если мы не поедем, потеряем квоту – ее заберет та же Россия. Но если на политическом уровне посчитают, что мы не должны принимать участие в этих соревнованиях – пусть министерство принимает решение, и мы его будем обязаны выполнять.

- Чего лично Вы ждете от завершающей стадии сезона?

- Самое главное – чтобы психологически все встали на свои места, чтобы закончился весь тот бред, который происходит вокруг команды в прессе и соцсетях Интернета. Чтобы журналисты воздерживались от сугубо эмоциональных оценок, не вникая в аналитику, в глубины происходящих процессов. За многие годы мы показали, что у нас есть команда, что биатлон в стране жив, только не надо искусственно загонять его в яму или более того – уничтожать. Мы знаем, как нам развиваться и что нужно дальше делать. Все будет хорошо.