Александр Вальчишин, руководитель аналитического подразделения группы «Инвестиционный Капитал Украина» (ICU):

«Еврозона в рецессии, Украина давно уже в рецессии, Россия в этом году вступает в рецессию, и мы, к сожалению, не обратили внимания на то, что происходит в России.

Прогнозы по росту украинской экономики на уровне 3% — довольно нереалистичный взгляд. Поэтому фискальная политика, скорее всего, останется без изменений, монетарная политика также фактически останется без изменений. Правительственные финансы поддерживаются ликвидностью, которая обеспечивается внешними займами. Однако эти деньги не направлены никоим образом на оздоровление макроэкономической ситуации, это консервация проблем.

Экономическая ситуация в Украине является кризисной. Стоимость заимствований для украинского правительства все еще ​​больше, чем для правительства Египта, находящегося в состоянии скрытой войны со своей оппозицией. Стоимость заимствований для украинского правительства находится на уровне таких стран, как Пакистан».

Игорь Шумило, экономический аналитик, возглавлял генеральный экономический департамент НБУ:

«Одна из главных угроз, и каждый человек на себе это прекрасно чувствует, — если ты живешь долго в долг, через некоторое время тебе или перестают давать, или значительно повышают ставки. Они сейчас уже у нас такие, как почти нигде в мире. Ситуация в 2014 году видится ужасающей: 9,5 млрд долл. долга надо отдать, а в целом обслуживание долга в 2014 году составляет 9% ВВП. Это и есть та нагрузка, с которой страны долго не живут. Теперь приходит добрая Россия. Но если Международный валютный фонд (МВФ) и Евросоюз дают деньги и говорят: «Давайте отработаем с вами программу, которая оздоровит ваши финансы, вашу экономику, и благодаря этому вы станете достаточно сильными и сможете отдать кредит», то что такое Россия? Она дает деньги, чтобы украинская власть могла продержаться это время, но никакие проблемы в экономике это не решает».

Михаил Колесник, старший консультант Киевской школы экономики (KSE), партнер Института стратегий inspira:

«Когда мы говорим о тех долговых обязательствах, которые собирается выпустить Украина, то хочется отметить несколько фактов. Первый факт — это дефицит бюджета в размере 100 млрд грн или 12 млрд долл. Второе. Если механизм займа реализуется с помощью евробондов, то возникает очень резонный вопрос: почему не сделать открытый механизм размещения евробондов на мировых рынках, так, чтобы каждая из заинтересованных сторон могла предложить какую-то часть выкупа этого долга? И тогда сформируется действительно рыночная ставка. Зачем это делать между двумя странами? И зачем для этого подписывать еще какие-то решения? Третье. Представьте себе ситуацию с точки зрения России: она покупает наши евробонды, вкладываются они просто в «проедальческий» бюджет, потому что, мы, собственно говоря, ничего с этими деньгами не делаем, а просто проедаем эту сумму, концептуально страна никак не развивается. Итак, риски этой страны, нашей страны, растут существенно, и как результат... Ну, Россия должна преследовать очень большую политическую цель в таком случае, если она согласна на это. Я сомневаюсь, что их экономисты этого не видят».

О бюджете

Ярослав Жалило, первый заместитель директора Национального института стратегических исследований при президенте Украины:

«О государственном долге я бы говорил спокойнее, потому что это нормальная мировая практика, вопрос лишь в том, каким образом Украина сможет обслуживать этот долг. И, в принципе, Украина продемонстрировала в сложные времена, в частности в 2013 году, что у нее нормально получается. Что касается вопроса, даст или не даст денег Россия, мне кажется, должна дать. Во-первых, потому что это не такая уж и большая сумма в масштабах России. Во-вторых, у украинских евробондов неплохой уровень доходности. В-третьих, я хотел бы подчеркнуть, сразу после сообщений о договоренности в Москве уровень рейтингов Украины вырос, соответственно стоимость бондов уменьшилась. Другой вопрос, на что эти деньги пойдут... Если у нас предвыборный год, наверное, у нас будет бюджет повышенных социальных расходов. То есть эти деньги пойдут не на развитие инвестпроектов, не на строительство и т. д., а на повышение социальных выплат. Пойдет ли это косвенно на пользу росту экономики? Может пойти, потому что это рост спроса, соответственно, если будет адекватная монетарная политика, но это уже от нас зависит, а не от россиян».

А. Вальчишин: «Я хотел бы исправить неточности... Кредитные рейтинги Украины не улучшились, произошло снижение доходности еврооблигаций из-за повышения индекса».

М. Колесник: «Если одной фразой описать наш бюджет на следующий год, то придется сказать, что это бюджет проедания. Это не бюджет развития, не бюджет поиска страны в мировой системе разделения труда... Мы некоторые вещи делаем с конца. Для меня бюджет любой корпорации является следствием стратегии, потом целей, которые она себе выпишет, потом политики, с помощью которой она будет достигать этих целей, и бюджет уже как инструмент достижения этих целей. У нас нет верхних этих надстроек. Мы приноровились составлять бюджет из года в год, мы что-то развиваем, неизвестно какие области, у нас скрытый дефицит внутри и прямой дефицит, который собираемся закрыть соответственно займами.

Самое интересное, что под наполнение бюджета Украины должна быть правильно организована налоговая система. Чем они собираются закрывать скрытый дефицит бюджета, существующий на сегодняшний день, как уже известно из источников? Во-первых, мы ожидали на следующий год, как это было задекларировано ранее, очередного снижения налога на добавленную стоимость (НДС). Отменили снижение налога в очередной раз. При этом математически можно легко доказать, что НДС на самом деле не из товаров берется, а из наших зарплат, из суммы прибыли корпораций, а также благодаря налогу на прибыль, который облагается еще раз НДС.

Наша налоговая система заточена исключительно под крупный бизнес, мы не развиваем малый и средний бизнес. Это очень большой популизм, когда говорят, что у нас относительно низкие процентные ставки по различным видам налогов, но сама конструкция налоговой системы сделана таким образом, что поверьте мне, у белорусов уже лучше налоговая система. Наша налоговая система требует реконструкции в соответствии с осознанной стратегией».

О курсе гривны

М. Колесник: «В стратегическом контексте оснований для укрепления нашей национальной валюты пока нет. Пока мы не найдем свое место в мировом разделении труда».

А. Вальчишин: «На текущий момент гривна, по нашим подсчетам, переоценена. Номинальный курс переоценен. Наши прогнозы показывают, что переоценка будет расти. Переоценка гривны вредит экономическому росту, наполнению бюджета, вредит росту промышленности, увеличению экспорта. Переоценка гривны создает риск роста торгового дисбаланса. Согласно первому набору критериев, при котором используется индекс потребительских цен в разных странах, доллар в Украине должен стоить 8,45 грн. Это так называемый мягкий подход. При жестком подходе можем говорить о реальном курсе на уровне 9 грн или 9,5 грн.

Экономическая теория и практика показывают, что для страны, которая сталкивается с проблемами экономического роста, чтобы этот рост все же появился, и не через год, после проведения каких-то мероприятий, которые улучшат инвестиционный климат (поскольку это достаточно длительные мероприятия), национальная валюта должна быть недооцененной. Экономическая динамика Украины свидетельствует, что перспективы роста, возможно, появятся, когда гривна будет недооценена как минимум на 10%.

Усиление курса может произойти под влиянием определенных рыночных движений, например, под влиянием продажи валютных резервов. Но тогда гривна будет еще больше переоцененной. Власть и дальше, в том числе с помощью московских денег, будет удерживать стабильность номинального курса гривны, хотя это и вредит экономическому росту. Власть часто употребляет слово «стабильность». Но надо помнить, что стабильность — это не рост. Есть такой термин в финансовой сфере — stability of the graveyard, «стабильность кладбища».

И. Шумило: «Разница между депозитами населения в национальной и иностранной валюте в Украине сейчас составляет 10%. То есть люди готовы нести деньги и держать их в гривнах, а не в долларах, и это показывает ожидания людей в отношении курса гривны. Добавлю, что на оценку долгосрочных экономических перспектив влияет реальный, а не номинальный курс гривны».

Разговор состоялся в стенах Киевской школы экономики 19 декабря в форме панельной дискуссии под названием «Состояние и перспективы экономики Украины: киевский взгляд».